...Lasciami godere la musica di queste parole!
В вечернем эфире вчера показали твой фильм
О людях, попавших в шторм,
О чувствах, лишённых глаз.
Друзья и соседи смеялись и плакали сильно,
И думали, это про них,
Не зная, что это про нас...
А я пишу, вывожу тонкие строчки, и потом скачут сумасшедшие жучки печатных букв по обрезанным листам в твёрдой картонной обложке. И мне кажется, что я рисую, рисую тысячами слов, прочерчиваю мелкие штрихи выверенными определениями, меняю оттенки нервно подрагивающими сюжетными нитями.
Я так удивилась, когда ты сказал в интервью,
Что книгу мою прочитал
Что книгу мою прочитал
И так ею был потрясён,
Что взял за основу сценария книгу мою.
Жаль не ты её написал,
Ведь видел такой же сон.И наша жизнь кажется сном — я превращаю её в сон, накидываю лёгкий полупрозрачный шёлк романтики на скучную реальность, и по новому играют цвета, приглушённые тонкой пеленой, и иначе выглядит действие, но это всё та же картина. Наша с тобою картина.
Так вышло, бестселлером стал мой мучительный труд.
Хотя есть много других,
Не менее странных книг.
В моих персонажах все люди себя узнают,
Хотя и писала про нас,
Все думают, это про них.
Скручивается спиралью бумага, изгибается с беззвучным криком. Мне кажется, буквы пытаются поменяться местами, сложиться в какие-то слова перед тем, как слиться в сплошную чёрную обугленную полоску. Пламя задумчиво облизывает моё подношение, с удовольствием потрескивает. Что ж, видимо, по душе. Я не знаю, почему мне вдруг опротивели написанные мною же слова. Может, потому что они больше не наши? Может, потому что они теперь для всех, а не для тебя. Но ведь и ты один из этих всех. Я не знаю, я запуталась. Огонь благодарно лижет вспыхивающую румянцем кожу
Приходится мне иногда отвечать на вопрос:
Откуда такие мысли,
Столько странных сюжетных линий?
Всегда отвечаю, что всё банально и просто
В моей монотонной жизни,
Но я люблю смотреть фильмы.
И всё же не всё для них открыто, есть что-то лишь на нашей с тобой картине, спрятанное в паутине нервных линий, которую я плела ночами и днями. Что-то, проступающее сквозь любимую всеми шёлковую занавеску, что-то, вышедшее за пределы общих шаблонов. Что-то, что-то, что-то, слова складываются в причудливую вязь, и я снова плету паутинное кружево, наше с тобою кружево и кружусь на картине, срывая осточертевшую занавесь.
Я спрячу твой образ, вытерев пыль,
Поглубже, подальше,
За фотоальбомами, письмами, книгами.
За чёрно-белым пейзажем,
Где деревья, туманы и льдины
Вплетены в паутину мостов.
Отношения эти как нить паутины.,
Язык — ни жестов ни слов.
И шёлковая занавеска не нужна мне для того, чтобы спрятать твой силуэт, который всюду-всюду, который единым мотивом сплетает мои картины, в который всегда сплетаются нити, как бы я ни старалась распутать эти узлы. И никто, кроме меня не увидит профиль твой дивный-дивный в плену моей паутины, моей паутины из слов. Я тихо ухмыляюсь и даже уже не пытаюсь сопртивляться путающимся нитям предложений и глав, зачем, ведь невидимый слушатель прав: в нас с тобою каждый увидит себя, ведь люди слепы, а лгать мне нельзя, нельзя.
А ведь каждый из нас мог нормальным бы быть человеком.
Хорошо, что не вышло так,
Что мы такие как есть.
Сегодня купила касету с одним саундтреком
И весь вечер в наушниках
Слушала песни
О людях, попавших в шторм,
Связанных в лодке бумажной,
О волосах, не любивших шпилек,
О слабости, злой и бесстрашной.
О чувствах, лишённых глаз
И выживать принуждённых,
О городах, о пустынях,
О нас, исступлением измождённых.
И под тонкую магию слова сплетающих спиц я различала тихое шуршанье страниц, с которых лилась солёная вода галлонами, литрами, кубометрами, а может и баррелями, не знаю точно, кажется. я даже себя заморочила. Вхолостую скольжу пальцами по холсту и тщетно пытаюсь найти тонкую полоску ту, что ещё осталась без шёлка. Как же её подцепить ногтями? Я не знаю, но, кажется, мы с тобою сами её навеки приклеили к нашей картине, это ведь лучше намного, чем барахтаться в тине общественной реальности. Давай предпочтём частный сектор умеренной дальности и будем оттуда наблюдать наши эскизы. Пусть шелестит шёлк под лёгким бризом — банальным ветром, но для нас это не имеет значения, наши картины лишь для нас, нам лишь наше важно мнение.